Хроникально-документальные сборники «Политика раскрестьянивания в Сибири»
Хроникально-документальные сборники «Политика раскрестьянивания в Сибири»: концепция и методика составления
Проблема исторических судеб российского крестьянства и его взаимоотношений с государственной властью – одна из ключевых для понимания особенностей отечественной истории. В условиях современной общественной практики особую актуальность приобретает анализ социальных изменений в деревне в переломные для страны периоды, из которых особо значимой, с точки зрения непосредственных результатов и долговременных последствий, является эпоха сталинизма. В это время произошло т.н. социалистическое раскрестьянивание российской деревни, основное социально-классовое содержание которого заключалось в ликвидации крестьянства как класса свободных мелких товаропроизводителей и его трансформации в лично и экономически зависимый от государства и эксплуатируемый последним социальный слой колхозного крестьянства.
Раскрестьянивание – это не только радикальная социально-классовая трансформация, но и политика, определявшая ход и конечные результаты произошедшей метаморфозы. Без ее изучения объективная реконструкция социальных процессов в деревне невозможна. При этом важное значение имеет анализ отдельных сегментов политического механизма воздействия на деревню и региональных аспектов темы.
Проблема коренной ломки аграрных отношений и социальной структуры деревни в сталинскую эпоху традиционно привлекала к себе внимание отечественных историков. Однако ее изучение долгое время тормозилось господством крайне политизированной концепции социалистической реконструкции деревни. При этом официозная парадигма устанавливала не только жесткие идеологические, но и достаточно ограниченные тематические рамки исследований. Постсоветская отечественная историография, преодолев идеологические шоры, практически не вышла за пределы традиционного тематического круга.
В то же время за пределами проторенных историографических магистралей оставались многие стороны социальной, экономической и политической истории советской деревни в период ее кардинальной социалистической переделки. Среди них, в первую очередь, следует назвать осуществление государственной политики в сферах налогово-податного обложения, заготовок сельхозпродуктов и регулирования землепользования. Перечисленные аспекты экономической политики занимали ведущее место в ряду главных катализаторов процесса раскрестьянивания.
Анализ неизученных и малоизученных вопросов историографии, как правило, начинается с вовлечения в научный оборот максимально широкого круга источников. Далее следует детальное воспроизведение развития исторического процесса. Свести воедино реализацию этих двух этапов научно-исследовательской деятельности позволяют работы, имеющие хроникально-документальный характер. К подобному жанру относится состоящая из трех выпусков серия сборников с единым заголовком «Политика раскрестьянивания в Сибири». В первом выпуске (Политика раскрестьянивания в Сибири. Вып. 1: Этапы и методы ликвидации крестьянского хозяйства. 1930–1940 гг. Новосибирск: изд-во ИДМИ, 2000) анализировались особенности денежного налогообложения различных категорий крестьянства – т.н. кулаков, единоличников, колхозников и государственная политика в отношении личных хозяйств сельских жителей. Во втором – (Политика раскрестьянивания в Сибири. Вып. 2: Формы и методы централизованных хлебозаготовок. 1930–1941 гг. Новосибирск: РИЦ НГУ, 2002.) освещалась хлебозаготовительная политика государства в период с конца 1920-х по начало 1940-х гг. включительно. В третьем выпуске (Политика раскрестьянивания в Сибири. Вып. 3: Налогово-податное обложение деревни. 1946–1952 гг. Новосибирск: Изд-во НГУ, 2003.) осуществлена реконструкция системы налогово-податного обложения сибирской деревни в послевоенные годы.
Подготовка серии осуществлена коллективом сотрудников Института истории СО РАН и Государственного архива Новосибирской области. В составлении третьего выпуска участвовали сотрудники Центра хранения архивного фонда Алтайского края. Идея и разработка концепции издания принадлежит заведующему сектором аграрной истории Института истории СО РАН, доктору исторических наук В.А. Ильиных. В основу концепции заложена задача введения в научный оборот в условиях ограниченного объема публикации максимально возможного количества документальных источников при сохранении высокого уровня их археографического и фактологического комментирования; а также придания изложению и соответственно восприятию материала динамизма, которого невозможно добиться в объемных изданиях.
Структурными составляющими входящих в серию сборников являются хроники, документальные приложения и аналитические обзоры. Второй выпуск завершен послесловием, в котором проведена реконструкция поведенческих стратегий колхозного крестьянства.
В хрониках, каждая их которых посвящена какой-либо хозяйственно-политической кампании (налоговой, хлебозаготовительной или направленной на ограничение размеров личных хозяйств сельских жителей), реконструируется не столько событийный ряд, сколько последовательность властных решений, какие собственно и являются основной составляющей политики, понимаемой как деятельность государственной власти в сфере управления. Отсюда и выбор базовых типов источников для написания хроник. Это законодательные, нормативные и директивно-распорядительные акты центральных и региональных (краевых или областных) партийных, советских, финансовых, заготовительных и иных органов власти и управления. Абсолютно преобладающую часть источникового корпуса составляют ранее не введенные в научный оборот архивные документы.
Их дополняют материалы, опубликованные в законодательных сборниках (СЗ СССР, СП СССР, СУ РСФСР, Сборники постановлений и распоряжений президиумов Западно-Сибирского крайисполкома и Новосибирского облисполкома) и периодической печати («Правда», «Известия», «Ведомости Верховного Совета СССР», «Советская Сибирь», «Алтайская правда»). При этом в качестве директивно-распорядительных актов составителями рассматривались не только содержащиеся в прессе постановления, резолюции, приказы и т.п., но и помещенные в центральных, краевых и областных органах печати передовые или иные заглавные статьи, поскольку они рассматривались низовыми властными структурами и по существу являлись прямыми указаниями вышестоящих органов государственного управления, требующими немедленного исполнения. Зачастую подобные статьи просто дублировали не публиковавшиеся в открытой печати постановления и распоряжения.
К каждому документу, содержание которого излагается или цитируется в соответствующей статье хроники, в ее подстрочнике при необходимости дается фактологический комментарий и легенда, которая содержит выходные данные, в случае же с архивным источником и следующие сведения о нем: его вид, заголовок, гриф, дата исходящей и входящей делопроизводственной регистрации, адресант, адресат, подписи. Данная информация приводится при условии ее отсутствия в тексте статьи, а также наличия в самом документе. В том случае, если его подлинник не обнаружен, для написания статьи хроники без оговорок используется копия того времени.
Минимизация археографической информации по сравнению с практикой, принятой при полной публикации архивных документов, связана со спецификой избранного жанра воспроизведения их содержания. Для помещенных в сборниках данной серии хроник важен не показ особенностей ведения делопроизводства в исследуемый период, а реконструкция механизма принятия и трансляция властного решения. Если это отвечает задаче анализа механизма власти, легенда дополняется описанием или цитированием делопроизводственных и иных рукописных помет, содержащихся в источнике.
Хроники предваряются вводными статьями, в которых не только раскрываются основные особенности соответствующих кампаний, но и дается анализ исследуемой проблемы в более широких хронологических рамках.
В документальных приложениях к хроникам или к сборникам в целом полностью или частично публикуются информационно насыщенные документы справочно-аналитического, директивно-распорядительного и нормативного характера, представляющие различные уровни властной вертикали (от колхоза, сельсовета или района до центральных контрольно-ревизионных служб). В них освещаются не нашедшие отражение в хрониках аспекты функционирования исследуемого сегмента экономической политики. При этом публикуемые документы сопровождаются более полным археографическим комментарием, включающим определение степени их подлинности, способа воспроизведения, а также воспроизведение сопроводительных писем, помет, резолюций, бланков, штампов.
Абсолютно преобладающая часть излагаемых и публикуемых архивных документов извлечена из фондов Государственного архива Новосибирской области. Их дополняют источники, выявленные в Центре хранения архивного фонда Алтайского края, Государственном архиве Омской области и Центре документации новейшей истории Омской области. Для комментирования воспроизводимых на страницах хроникально-документальных сборников документов, а также написания вводных аналитических статей использовалось значительное количество источников, выявленных в указанных, а также центральных архивах (РГАСПИ, ГАРФ, РГАЭ, АПРФ), а также законодательные сборники, в т.ч. УК и ГПК РСФСР, периодическая печать того времени, опубликованные в последнее время сборники документов. В целом на страницах данного издания (в хроникальных статьях и документальных приложениях) в научный оборот вводится более 700 документов, извлеченных из 299 архивных дел.
Публикация хроникально-документальных сборников серии «Политика раскрестьянивания в Сибири» позволила получить ряд историографически значимых результатов:
1) В научный оборот введено значительное количество ранее не используемых архивных источников. Особый интерес из них представляют: а) материалы о способах адаптации единоличного крестьянства к социально-экономическим реалиям середины 1930-х гг. (вып. 1, с. 121–124, 134–141); б) сведения о локальных высылках колхозников и единоличников Западной Сибири в связи с проведением хлебозаготовок в 1934 и 1935 гг. и весенней посевной кампании 1935 г. (вып. 2, с. 203–205, 217); в) директивные письма Г.М. Маленкова, осенью 1946 г. находящегося в Сибири в качестве уполномоченного Политбюро ЦК ВКП(б) по хлебозаготовкам (вып. 3, с. 53–54, 61–62, 66, 68, 70–71, 73–75, 79–81, 82–83, 187–190).
2) Уточнены сроки начала кампании по ограничению размеров личных подсобных хозяйств сельских жителей в конце 1930-х гг. В отечественной историографии ее начало связывалось с решениями майского (1939 г.) пленума ЦК компартии. На самом деле старт данной кампании был дан в декабре 1938 г. постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 4 декабря 1938 г. «О нарушениях Устава сельскохозяйственной артели в колхозах Белорусской республики», действие которого в начале неофициально, а затем официально было распространено на другие районы страны (вып. 1, с. 154–165).
3) Показаны методы репрессивного обеспечения проведения хлебозаготовительной кампании 1934 г., включая временное изменение действующего законодательства (упрощение и ускорение судопроизводства, предоставление первому секретарю Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Р.И. Эйхе права рассматривать апелляционные жалобы осужденных к расстрелу и лично санкционировать приведение приговоров в исполнение) (вып. 2, с. 103–104, 106–107, 111, 115, 120, 129–130).
4) Исследуя поведенческие стратегии крестьянства в связи с их налогово-податным обложением, составители пришли к выводу о том, что в период утвердившегося сталинизма, даже утрачивая экономические черты, свойственные своему классу, превратившийся в колхозника сельский житель все еще оставался крестьянином по своему менталитету. Постоянно балансируя на грани выживания, большинство колхозников в новых условиях культивировало нормы моральной экономики и в целях самосохранения прибегало к обычным для крестьянства поведенческим стратегиям, лишь приспосабливая их к новым условиям (вып. 2, с. 252).
5) На основе анализа налоговой статистики отмечается, что, несмотря на перманентное повышение в 1948–1952 гг. ставок сельхозналога, его общие размеры в Сибири имели тенденцию к снижению. Ранее зафиксировавший этот факт применительно к стране в целом В.П. Попов, связывал его с коллективизацией на Западе СССР . Составителями сделан вывод, о том, что повышение налоговых ставок приводило к убыванию налогооблагаемой базы, т.е. сокращению размеров ЛПХ жителей деревни и соответствующему снижению суммы собираемого налога (вып. 3, с. 94).
6) Впервые в историографии детально реконструированы формы и методы налогово-податного обложения животноводства в послевоенный период (вып. 3, раздел 3).
7) Выявлены заменившие отмененные в 1933 г. «встречные планы» формы дополнительного обложения колхозов, колхозников и единоличников: натуроплата (вып. 2, с. 81, вып. 3, с. 17, 137); госзакуп (вып. 2, с. 81–82, 237–238); «добровольная» сдача колхозами, выполнившими свои обязательства по поставкам, недоимок других хозяйств или снабжение последних семенами (т.н. «социалистическая взаимопомощь») (вып. 2, с. 135, вып. 3, с. 18); сдача колхозниками зерна из своих личных запасов в счет невыполненных колхозом поставок (вып. 2, с. 135, вып. 3, с. 84-85); «повышенные социалистические обязательства» (вып. 3, с. 12, 15); сверхплановая сдача (вып. 3, с. 82, 136); погашение задолженности по одним продуктам сдачей других продуктов, обязательства по поставкам которых были выполнены (вып 2, с. 135, вып. 3, с. 85, с. 138); авансовая сдача (вып. 3, с. 136).
Серия хроникально-документальных сборников «Политика раскрестьянивания в Сибири» была удостоена диплома Конкурса научных работ в области архивоведения, документоведения и археографии за 2003–2004 гг., проводимого Федеральным архивным агентством.
Разработанная для составления сборников данной серии методика была использована при подготовке хроникально-документального сборника «Хлебозаготовительная политика советского государства в Сибири в конце 1920-х гг.» (Новосибирск, 2006).